Роберт Томас Купер Отрывок, представленный Sylvain Cazalet
Арборивитальная медицина
Арборивитальная меДицина: ее смысл. — Необходимость исследования Действия разовых Доз.— Лекарства Действуют в течение Длительного периоДа времени. — Специальная подготовка растительных среДств не является абсолютно необхоДимой. -Медицинское образование не нахоДится в гармонии с прироДой. — Легкое возДействие на рак; объяснение. — Показательный случай. -Рак контрастирует с хронической глухотой и Другими хроническими болезнями. — Случай болезни ХоДжкина: уроки, извлеченные из него.
В серии работ, опубликованных в «Ганемановском ежемесячнике» в Филадельфии, я дал наброски системы для лучшего исследования лекарственных веществ и, в частности, растительных лекарств, и дал этой системе название 一 арборивитальная медицина.
Идея, лежащая в основе моего предложения, заключается в том, что, если требуется выяснить действие растительных лекарств и их влияние на хронические формы болезни, абсолютно необходимо начать de novo (лат. заново) и исследовать действие не только отдельных лекарств, как это сделал Ганеман, но и отдельных доз этих лекарств, и при исследовании эффектов этих единичных доз я обнаружил, что в растительных лекарствах присутствует сила, которую Ганеман, как ни странно, оставил неисследованной и которая действует во всех отношениях подобно силе, способствующей росту и развитию зародыша человека.
Ганеман, как известно, требовал особой подготовки лекарств, не только растительных, но и минеральных, из-за их способности длительно оставаться в теле человека и действовать гораздо дольше, чем до этого предполагалось. Такой силой, по его словам, обладают разведения и тритурации, но он не требовал, и никто из его последователей с тех пор не требовал, чтобы вещества сохраняли еще какую-то силу, кроме приобретенной искусственно во время описываемой им подготовки.
Собственные слова Ганемана по этому предмету, надо признать, не очень четкие и не дают оснований для длительной дискуссии.
Моя идея, коротко, заключается в том, что из живых растений мы получаем силу, которая, примененная к болезни в соответствии с законами жизни, остановит развитие болезни и даже приведет к ее рассеиванию. Кроме того, в то время как искусственная подготовка, разведения и тритурация, необходимы для проявления силы в минеральных веществах, она не требуется для проявления такой силы в растительных лекарствах. Эту силу я назвал ар боривитальной, а результаты ее действия 一 арборивитальным действием.
Я без колебаний утверждаю, что все медицинское образование во всех отношениях неестественно , и что этим объясняется тот факт, что ничего или почти ничего не известно о действии наших распространенных растений тем людям, которые считаются нашими самыми передовыми практиками, и, кроме того, я утверждаю, что некоторые из растений наиболее легко действуют на хронические болезни, в том числе рак, который остается в наш просвещенный век в списке неизлечимых и не лечимых болезней1.
1 Учебный план для практических врачей является более абсурдным, чем общественность может это себе представить.
В прошлом молодые студенты имели шанс ознакомиться с практикой своей профессии, так как становились учениками или помощниками опытных практиков и имели возможность видеть ежедневно обязанности и работу занимающихся этим ремеслом.
Теперь все изменилось; Медицинский совет лишает студента права выполнять любую работу, пока он не квалифицирован.
Для того чтобы стать квалифицированным, он должен заниматься изучением анатомии и Материи медики в течение двух лет, и лишь тогда ему позволят проверить пульс, осмотреть язык или дать дозу лекарства.
В конце этого двухлетнего периода и прежде чем он даже взглянет на пациента, студент экзаменуется 一 в чем? 一 в Материи медике, другими словами, в знании действия лекарств и их доз.
Я сказал доз? Да, доз, т.е. наибольшего количества лекарства, которое можно назначить для краткосрочного отравления пациента.
Если прилежный молодой человек осмеливается предложить что-то выше или ниже этого стандарта, он немедленно отсылается учить все вновь, для обогащения Объединенного совета и уничтожения в себе чувства гармонии вещей.
Еще худшая участь, однако, посещает стремящегося к познанию гомеопатии. Посвятив пять или шесть лет из лучших тридцати лет своей профессиональной жизни на проникновение в тайны аллопатии и объявленный в августе квалификационной комиссией обладателем знания, достаточного для вменения ему обязанностей, необходимо связанных с лечением болезней, в то время как он еще ни одного случая никакой болезни никогда не лечил, он может, но никак не раньше, выносить собственные суждения и обратиться к передовой медицине.
И тут, однако, немного гордясь, так как он успешно проявил себя к этому моменту в своей профессиональной карьере, он получает шок.
Не успеет он войти, как студент, в Лондонский гомеопатический госпиталь, он узнает, что в этих священных стенах осматривать язык или проверять пульс достойны лишь члены Британского гомеопатического общества; мнение должно появиться без рассуждений и должно опираться на доказательства того, что он не видит. И это метод, принятый реформированной организацией, чтобы обеспечить просвещение подрастающего поколения относительно системы Ганемана. Такое положение вещей может чрезвычайно удивить! Чаще всего мы слышим слова старых медиков, что они не верят в действиях лекарств.
Заметим, что те же самые люди всю жизнь заполняют жизнь страдающих от болезней людей лекарствами, как это ни абсурдно.
Если эти самые врачи должны были бы исследовать действие обычных растений и должны были бы ограничить свои назначения единственной дозой в хронических и не срочных случаях, я без колебаний скажу, что они либо с самого начала, и это верно, остановятся в своей карьере, либо покажут пригодность к своей профессии, приступив к соответствующим наблюдениям. Реальность состоит в том, что изучение наших растительных лекарств очень проста и свободна от риска, если мы только ограничимся единственной дозой и хроническими формами болезней.
Более того, на самом деле большинство из них, как я уже говорил, действуют легче, чем на прочие формы хронических болезней, на опухоли, особенно на внутренние, независимо от того, рак это или нет. Целью данной брошюры является поддержка двух последних утверждений.
Прежде чем двигаться дальше, разрешите мне проиллюстрировать утверждение о том, что легко воздействовать на внутренние раковые опухоли.
Дама спросила у меня, не могу ли я взяться за случай бедной женщины, страдающей от рака, у которой правая почка была удалена примерно за полтора месяца до того и у которой рак появился вновь на месте операции и вокруг мочевого пузыря.
Не видя пациентку, лишь на основе своего опыта в таких случаях, я ответил, что, по всей вероятности, там имеются большие раковые разрастания, а если это так, то, вероятно, на них легко подействовать, и, следовательно, болезнь потеряет силу почти сразу, как только она примет дозу показанного лекарства. Пациентка, как я предположил, испугается и прекратит, вероятно, лечение.
Ответ этой дамы был замечательным: «Бедная женщина ничуть не боится, потому что она в настоящее время находится под влиянием морфия, и все осмотревшие ее врачи отчаялись». 10 февраля 1899 года я послал ей дозу очень простого лекарства, Saffron crocus, и 14 ее дочь пришла ко мне узнать, что делать, так как у ее матери, имевшей до того запор, на следующий день после дозы разразилась самая жестокая диарея; пища немедленно выходила из нее, и она чувствовала себя ужасно подавленной и слабой. Понимая, что эта картина полностью объясняется излиянием болезни, я просто посоветовал обильное питье очень горячей воды, глотками, и прекращение, насколько возможно, приемов опиума.
Наблюдения во множестве случаев полностью подтверждают мои слова о том, что на рак внутренних органов можно воздействовать внутренними лекарствами более удачно, чем при любой другой хронической болезни. Возьмем, к примеру, случай хронической сосудистой глухоты. Термин, применяемый автором к большинству видов обычной формы хронической глухоты, начальное повреждение которой вызвано рассеянным васкулитом и, следовательно, утолщением и уплотнением слизистой оболочки (Тойнби) или пролиферативным катаром (Руз). (См. «Сосудистая глухота», Бейлиер, Тиндолл и Кокс, Лондон, 1886). Или хронический псориаз, или длительное поражение кожи 一 невозможно при любой разновидности этих поражений продемонстрировать так удовлетворительно пациенту или врачу, что внутреннее лекарство действует, как это было сделано в приведенном выше случае.
При всех разновидностях хронической болезни к организму можно применить такую же силу и можно приступить к лечению, но доказательство ее действия сразу видно при раке, а при других болезнях для этого требуются недели и даже месяцы. Это кажется необоснованным? При наличии раковой опухоли мы имеем мириады зародышей, накопленных в одной части тела, из чего можно сделать вывод, что природа, всегда консервативная, защищает и продлевает жизнь человека, собирая эти зародыши в одном месте, вместо того чтобы позволить отравлению распространиться по всем частям организма. Если дело обстоит так, то действие показанного лекарства будет пропорционально размеру накопленной массы и легкости, с которой оно может действовать.
Таким образом, если превалирует невежественная и суеверная идея, что должна быть некоторая пропорция между болезненным веществом и величиной и вирулентностью рассеивающего ее средства, любые попытки излечить болезнь просто безнадежны. Разве не очевидно, что если большое количество такого вещества обязательно требует пропорционально большой силы, такая сила, связанная с болезнью, будет настолько большой, что быстро поразит болезненную ткань и приведет, таким образом, к отравлению пациента? Но если, как в случае, описанном выше, дозы, хотя и небольшие, слишком часто повторяются, разве эффект не будет тем же самым и слишком быстро разогнанный больной материал не подействует как яд не только на соседние ткани, но инфицирует быстро всего пациента?
То, что простые растительные лекарства могут таким образом влиять на эти формы болезней, не является предметом чисто теоретических рассуждений, мои знания о нем получены из обдуманных клинических наблюдений протяженностью более тридцати лет. Дело в связи, а не в количестве вещества.
Семена репы «глобус» (Brassica RAPA), как говорят, увеличивают свой объем в земле в семнадцать миллионов раз, но результат никоим образом не связан с размером оригинального семени, а зависит от отношений между почвой и посаженным в нее проростком или семенем.
В случае рака, о котором шла речь, свидетельства почти такие же сильные, как при превращении семени в репу. Проявляется мощная сила, и наука, получив такую силу, должна найти средства сделать ее эффективной 一 эффективной для лечебных целей.
Если бы не было никаких доказательств, кроме представленного в приведенном выше случае, оно бы все равно могло служить доказательством предварительного утверждения, что на рак, и особенно внутренний, можно легко воздействовать.
Но может ли это Сила, настолько способная разрушить болезненные массы, использоваться в лечебных целях? В случае, приведенном выше, огромная раковая масса простиралась от места чуть ниже печени вплоть до таза, с правой стороны, и на месте операции угрожала изъязвлением. Пациент, чье тело так заполнено раковым веществом, оставшийся с одной почкой, после того, как хирург сделал свое дело, по всей видимости, ни при каких обстоятельствах не может восстановиться, но лекарство подействовало, и подействовало благотворно, что было видно по изменению характера боли и ее серьезности 一 от колющей, стреляющей боли до притупленной и тянущей 一 и из того факта, что пациентке больше не требуется морфий для успокоения боли, и она стала достаточно спать. Хотя, как я уже сказал, прошло две недели с момента, как эта пациентка приняла дозу очень простого лекарства, Juniper comm., назначенного из-за полиурии, которая существовала прежде, чем был обнаружен рак, она просила не давать другого лекарства некоторое время, и она совершенно права. Лекарство начало успешно действовать, но его действие сопряжено с большими изменениями, которые должны быть терпимыми для бедного пациента. Его сила должна быть смягчена, чтобы повторные воздействия можно было применять безопасно.
Последующее течение болезни было характерным. Пациентка все хорошо переносила, без боли, пока я не дал ей 3 сентября дозу Silphium perfoliatum. К этому моменту она чувствовала себя сносно, опухоль, которая угрожала опасностью давления на грудь, уменьшилась, и состояние могло бы рассматриваться как совершенно спокойное, так как никаких других изменений не происходило.
Сразу после приема этой дозы началась ноющая боль в опухоли и запор, началось раздражение шрама, оставленного после удаления почки, а через 4-5 дней образовалось отверстие. Оно продолжало увеличиваться, пока не образовалось большое отверстие, из которого обильная прозрачная жидкость вытекала днем и ночью, что продолжалось с конца сентября по 11 декабря того же года. В ночь на 10 декабря она настолько была свободна от боли и страданий, что дочь, посещавшая ее с большим рвением, ушла с надеждой, что мать сможет отдыхать спокойно. Однако ночью (около 2 часов) пациентка внезапно ослабла и примерно через час скончалась мирно и счастливо без всякой боли.
В чем смысл всего этого? Смысл в том, что жизненные силы исчерпались при устранении болезни, излияния были вызваны единственной дозой Silphium, принятой 3 сентября. Это излияние было бы лечебным, если бы масса ракового вещества была меньше; то, что это так, несомненно, подтверждается отсутствием боли, уменьшением раковой массы, что было совершенно очевидно, и общим улучшением состояния пациентки на всем протяжении лечения. Другими словами, это доказывает наличие после операции действия, кроме деятельности самой раковой силы, последовательно указывающего на показанное лекарство, столь убедительно, как возможно в таких вопросах. То, что это нагромождение болезни в виде раковой массы может быть ликвидировано под действием лекарств, на мой взгляд, почти не вызывает споров в случае дамы, в возрасте 54 лет, у которой на шее слева была одна огромная раковая железа, истинная злокачественная форма болезни Ходжкина. За три месяца до этого, я встретился с этой пациенткой в больнице Чаринг-Кросс, где случай был вполне оправданно объявлен безнадежным и было отказано в операции. За прошедшее время болезнь значительно расширилась, и когда я увидел больную, масса ракового вещества присутствовала на правой стороне задней части шеи и такая же сбоку и ниже ключицы слева. 5 января я прописал одну дозу и мазь Scrophularia nodosa, а 19-го получил сообщение, что диффузная сыпь, похожая на корь, распространилась по всему телу и лицу сразу после приема назначенного лекарства, и что в остальном все улучшилось, из горла выделяется меньше мокроты, и стул более регулярный. Была назначена Ruta graveolens в единственной дозе и мазь, а 2 февраля я получил сообщение, что она чувствует себя намного лучше и может лучше глотать. Размеры опухолей не изменились, но они стали мягче на ощупь.
Итак, мой вывод из всего этого было такой, что лекарство подействовало на пациентку, как было видно в первом периоде, когда появилась «коревое» высыпание, и во втором периоде, когда опухоли смягчились, а так же потому, что в оба периода происходило общее улучшение самочувствия пациентки. Мой совет, поэтому, состоял в том, чтобы прекратить прием абсолютно всех лекарств, так как я был уверен, что сила действует на опухоли и есть риск слишком быстрого освобождения от болезни. Это было доказано, на мой взгляд, явным образом, при последующем прогрессе.
14 февраля пришло сообщение, что в течение трех дней было большое затруднение с дыханием и глотанием, даже моего лекарства, и что пациентка только пила глотками постоянно лимонный сок и горячую воду.
Примерно через три недели после этого я получил от двух посыльных, хорошо знакомых с покойной, взбудораженное письмо, написанное ее дочерью, о том, что они оставили пациентку слишком надолго без лекарства, и что к тому времени доктор был призван к умирающей, и бедная пациентка умерла этим утром. Было очевидно по тону письма, что конкурирующий практик сделал осуждающие замечания, как это иногда бывает. Но это не помешало мне задать некоторые вопросы носителям такого несчастного интеллекта.
Во-первых, я спросил: «Пациентка, умирая, страдала от боли?» Ответ: «О нет! Ни в малейшей степени». «А где, позвольте спросить, было отмирание?» Ответ: «В пояснице. Поясница почернела, она говорила, что я не должен был санкционировать прекращение обычного ЛОР-назначения; не было никаких признаков умирания до самого конца». «Ну, тогда, 一 сказал я, 一 разве вы не видите, что произошло? Лекарства действовали на болезнь и действовали благотворно, но болезненного вещества было очень много и оно выделялось организмом, и чрезмерное количество яда было выброшено в главный выделительный орган 一 почки, и они, не выдержав напряжения, отмерли, вместе с прилегающими структурами, отсюда и почернение поясницы. Это только показывает крайнюю естественность действующего процесса, пациент выходит из мира в состоянии совершенно безболезненном и в сознании, а не в потрясающей агонии, которая ослабляется только употреблением морфия».
В сделанном заявлении нет никакой ошибки. На раковую ткань, накопленную в любой части тела, можно, вообще говоря, легко воздействовать, гораздо легче, чем даже на жировую или туберкулезную опухоль, эффект лекарств должен быть тщательно прослежен, чтобы предотвратить слишком быстрое смещение болезни, ни при каких обстоятельствах не существует большей опасности для жизни пациента, если раковая масса большая, чем при слишком быстром излиянии ракового яда, ничто так не способствует быстроте излияния, как постоянное повторение лекарств, и, таким образом, на сегодняшний день самый безопасный план 一 позволить одной дозе израсходоваться в болезни, проявить осторожность, не мешая такими, казалось бы, безвредными вещами, как мази, чтобы воздействие на болезнь не было слишком большим.
Конечно, эти замечания относятся к лекарствам, показанным по причине их симптоматической связи с болезнью, а также к таким формам болезни, которые представляют достаточно пластичные состояния, а не к таким, как, например, остеоидный рак, неактивный и упорный.
Жизнь при раке
Жизнь при раке такая же, как и всякая другая. Должны быть найдены показанные лекарства, общие подсказки для его поиска. Назначение лекарства подобно работе садовника. Случай рака привратника, который был неудачно прооперирован.
Вопрос, таким образом, касается симпатических связей, жизнь множества раковых клеток подчиняется тем же законам, что и жизнь любого другого живого организма. Она возникла в результате прорастания и должна быть разогнана силой, которая вызывает подобный, но антагонистический процесс. Трудность лечения заключается в трудности обнаружения этой симпатической силы.
Но, подобно тому, как опытный садовод знает условия, которые наиболее благоприятны для развития энергии конкретного семени, так и опытный практик должен знать условия выбора лекарства, которое в больном пациенте активизирует целительную энергию.
Рассмотрение этой стороны вопроса, скорее всего, приведет к большой полемике: достаточно сказать, что я не встречался с большими трудностями в поиске показанных лекарств для этого специфического класса болезней.
В связи с этим я не позволил себе находиться под влиянием учения гомеопатической школы высоких разведений или тех, кто утверждают, что некоторые специальные симптомом должны служить лейтмотивом и что это должно стать нашим руководством при выборе лекарства; я также не стал бы руководствоваться идеями более современной и материальной школой, которая утверждают, что лечебные дозы должны соответствовать по размеру патогенной дозе, и что никакое средство не может быть использовано в качестве лечебного, если оно не производит фактически существующую болезнь, для которой предписано.
Напротив, я учитываю все отношения болезненных тенденций и симптомов, как в прошлом, так и в настоящем, и в соответствии с этим я выбираю мое лекарство.
Таким образом, в случае абдоминального рака, о котором идет речь, до назначения лекарства я узнал, что месячные были темными и со свернувшимися комками, что у нее было ощущение чего-то, движущегося внутри живота, мертвенно-бледный цвет лица временами менялся на желтый, общее чувство давления в брюшной полости, чувство тяжести в матке 一 все это, вместе с моим общим опытом в использовании этого специфического лекарства, привело меня к Crocus Sativus.
Но нельзя останавливаться на одном моменте подробно, иначе это описание само заполнит весь том. Врача, назначающего в таких случаях, как этот, можно сравнить с опытным садовником, который основывает свой выбор подходящей почвы для определенных семян на общем опыте, большую часть которого невозможно передать словами.
Садовнику легко установить простой факт выбора особой почвы и специального сезона для любого конкретного семени, но он не может сделать намного больше, чем это, он, вероятно, забыл о многих маленьких опытах, которые, время от времени влияя на его, возможно, повлияли на его нынешнее решение помимо его сознания. Его преимущества, по сравнению с врачом, в основном основаны на том, что он занимался садоводством с детства, а врач никогда не назначал лекарства, пока не изучил достаточно теорию, и практически ничего не знал, пока, по сути, большая часть его жизни не была потеряна на знакомство с самыми грубыми теориями действия лекарств.
Перейдем к фактическому опыту. Возьмем случай рака привратника, Geo. А. Murrell, 40 лет, которого я увидел впервые 22 июля 1898.
История. Диспепсические боли на протяжении пятнадцати или восемнадцати лет, двенадцать лет тому назад надорвался при подъеме кухонной плиты; чувствовал сильное напряжение под грудью еще до появления диспепсии. Лечился в кардиологической больнице у д-ра…, после того, как до этого лечился амбулаторно в течение шести месяцев. В больнице его сердце было признано больным, со старыми плевритными звуками внизу слева, а также была установлена язва желудка. Затем он опять лечился амбулаторно (его выписали из больницы в конце октября 1896 года), в основном, электричеством. В середине января 1898 года появилась сильная боль между печенью и желудком, и он отправился в вестминстерскую больницу, где был установлен диагноз невралгии желудка из-за катара желудка. Был выписан, не получив облегчения, и тогда обратился к нескольким другим врачам, а в марте ему посоветовали пойти в раковую больницу в Бромптоне, где он был прооперирован, а после операции ему заявили, что между желудком и грудной стенкой были найдены спайки, с раковой опухолью и утолщением привратника, оконечности двенадцатиперстной кишки, и что было невозможно удалить все пораженные ткани. После операции наступило некоторое временное облегчение, и он был выписан из больницы под обещание, что вернется, когда боль вернется.
Пациент, который сообщил эти данные, пишет мне, что «Онкологическая больница также договорилась с д-ром Д., французским специалистом, чтобы он приехал (в больницу), и я согласился на еще одну операцию, которую он должен был провести, но, когда мой случай полностью ему представили, он вернулся (во Францию), ничего не делая, так как, насколько я понял, не мог мне помочь». Это произошло после повторной госпитализации в связи с возвращением к нему мучительных болей. Пробыв в больнице на этот раз шесть недель, он вернулся домой и был заверен своим врачом, что все возможное для него было уже предпринято, и что он, вероятно, долго не проживет, и что он должен терпеть боль, пока жизнь продолжается.
Копия заключения его врача находится в моем распоряжении, заключение датировано 19 июля и в нем заявляется, что пациент «совершенно не в состоянии чем-либо заниматься». Об этом говорится во вводной части.
Таким образом, случай не допускает никаких сомнений относительно его характера или его тяжести.
Впервые я увидел его вечером 22 июля 1898, он извивался в агонии на кровати, и не мог ничего удерживать долго в животе; теплые продукты облегчали, холодные напитки вызывали ухудшение. Боли были сильнее ночью, начинались в животе, распространялись оттуда к сердцу и между плечами, как будто железная плита давила на живот и грудь. Пациент чувствовал, что опухоль быстро расширялась, и указал на видимую выпуклость под креплением диафрагмы, где отмечалась тупость при перкуссии, выпуклость распространялась до подложечной области. У него был красный язык, с налетом сзади, запоры, хотя иногда бывал и понос.
Его семейная история хорошая, кроме того, что его отец умер в возрасте 73 лет от язвы желудка. 27-го июля пациент написал, что у него были ужасные боли в субботу, 23-го, и его дважды вырвало, в 6 часов после полудня в этот день он принял единичную дозу Ornithogalum Umbellatum, а потом сообщил, что после этого боль стала сильней, он чувствовал себя почти безумным в 3 часа ночи и затем в 1 час дня, когда начал действовать кишечник. C 3 часов ночи он начал принимать по 3 гранулы Carbo Vegetabilis 3x каждый третий час. Боль, однако, все еще сохранялась и затронула не только живот, но все тело, и, так как он думал, что Carbo усилило боли, он отложил его до следующего вторника. На следующий день он написал мне, что с момента моего назначения образуется пенистое вещество, которое дает большое облегчение.
Из его сообщения я сделал вывод, что Ornithogalum Umbel. коснулся болезни и действовал благотворно, хотя и был ограничен в своем действии Carbo Vegetabilis. Выделение пенистого вещества с облегчением было, я считаю, достаточным доказательством благотворного действия. По этой причине я послал ему Ornithogalum Umbel. еще раз, в единственной дозе. Он принял ее вечером 28 июля, и почти сразу же начало выделяться желеобразное вещество, с большим облегчением боли и общим улучшением его состояния. Находясь вдали от города в августе, пациент часто писал мне, 29 августа он написал: «Я рад сообщить вам, что я все еще в достаточно хорошем состоянии, хотя временами у меня сильные боли в нижней части живота. У меня также большие трудности с засыпанием, в связи с жутким ощущением в конечностях. Я также обнаружил, что, когда сажусь, по ногам и ступням ползут мурашки, и я не могу усидеть на месте и не могу читать, если я не хожу вокруг. Ноги мои болят и опухают».
Я отложил назначение до 9 сентября, когда дал опять то же лекарство, и 18 сентября он пишет: «Я рад сообщить, что бессонница в ночное время постепенно ушла, и я могу теперь спать намного лучше. Я все еще чувствую боль в левой ноге и ступне, но далеко не такую сильную. У меня несильная боль в нижней части живота, а также немного больше опухоль. Я до сих пор чувствую себя слабым и не в состоянии ходить много сразу, но, конечно, погода была очень тяжелая даже для сильных людей… Я рад и благодарен за прогресс в моем состоянии, и должен поблагодарить Вас за прекрасные результаты Вашего лечения. Я, вероятно, не мог больше жить с теми страданиями, которые не покидали меня раньше».
30 сентября я увидел его, и он сообщил мне, что, после принятой дозы, ноги и лодыжки начали опухать, но, постепенно, стало лучше, и что неделю назад было такое ощущение, как будто правая нога была в синяках, и сейчас она болит и выглядит зловеще: опухшая и напряженная, и при надавливании остаются ямки. Он чувствует, также, когда ест, как будто еда забивает желудок; газы выделяются, кишечник работает регулярно.
В связи с его состоянием я дал ему еще одну дозу Ornith. umbel. Результат приема лекарства, однако, подтвердил мое убеждение, что это разбухание абсорбентов, заметное в правой ноге и ранее, при опухании ног и лодыжек, происходит из-за высокого давления, создаваемого экскреторных органах, освобождающих организм от отравления.
Впоследствии, через несколько дней, он пришел ко мне в большом страхе и, подтягивая брюки, показал мне ужасное состояние, по его мнению, его ног. Они распухли, и можно было увидеть большие красные полосы и пятна, спускающиеся вниз.
Полагая, что это было связано с быстрой ликвидацией ракового яда, я, скорее, удивил его, настаивая на том, что никакое лекарство сейчас ему вообще не нужно.
С тех пор его восстановление развивалось непрерывно, и после этого последнего отчета он принял два или три раза по одной дозе Alliaria officinalis, а сейчас находится в состоянии улучшения здоровья, о чем говорится в письме от него:
«Элм Лодж, Фелтем, Миддлсекс.
3 мая 1899.
Доктору Куперу.
МИЛОСТИВЫЙ ГОСУДАРЬ, в дополнение к моим предыдущим письмам к Вам, я должен сказать, что я не испытывал никакой боли с первой недели прошлого августа, я, конечно, чувствую небольшую слабость в желудке время от времени, но не всегда…
Мой аппетит удивительно хорош, и я могу есть практически любую пищу, и я в состоянии наслаждаться едой, о чем не мог подумать в течение многих лет, и я занимаюсь своим делом без усталости.
Я присоединился к добровольной армии и участвовал в трех тяжелых маршах, кроме соревнований по стрельбе, и не испытывал проблем со здоровьем. Я никогда не чувствовал себя так хорошо уже лет двадцать. Я чувствую себя сейчас на удивление хорошо и поправился на два стоуна (1 стоун = 6.35 кг. 一 прим. перев.), которые потерял во время болезни. Кого бы я не встретил, в Кенсингтоне, Шепердс Буше или Фельтеме, все удивляются, увидев меня, и все говорят о чудесном лечении, осуществленном Вами.
Я, милостивый государь,
искренне Ваш,
GEO. А. Murrell.»
Не может быть более убедительных свидетельств моего утверждения, что рак внутренних органов наиболее поддается лечению, из всех видов хронических жалоб нет других таких, которые бы настолько угрожали пациенту и при которых жизнь могла бы быть столь определенно восстановлена под действием простых лекарств.
Это урок, полученный в случае Мюрреля, и само его существование на земле является неоспоримым свидетельством важности этого урока.
В ноябре 1899 года он был осмотрен врачом в Брентфорде для страхования жизни, и, несмотря на то, что его недавно прооперировали в раковой больнице, этот врач признал его абсолютно свободным от диагностируемых болезней и рекомендовал застраховать его по обычным премиальным ставкам, то есть через пятнадцать месяцев после того, как он находился в умирающем состоянии, и я взялся за его лечение, он, по мнению врача, никоим образом не дружественного, признан здоровым. После записей, приведенных выше и сделанных в июне 1900 года, боль возвращалась к Мюррелю, но это никоим образом не изменяет аргументы, приведенные в данном тексте.
Д-р Р. Т. Купер
Взято из сайта http: //www.kulyk. o rg